Пэт Шнайдер "Пишем в одиночку и вместе с другими": обзор книги

Если прочитать много книг по терапевтическим письменным практикам, а также присмотреться к материалам по писательскому мастерству, рано или поздно обнаруживаешь, что практически все упоминают Пэт Шнайдер и цитируют ее книги.

У меня на полке уже очень долго стоят две книги Пэт Шнайдер (Pat Schneider) — “Так внутрь проникает свет” и “Пишем в одиночку и вместе с другими”. Я начинала их читать, но что-то меня отвлекало. И вот, наконец, у меня получилось дочитать “Пишем в одиночку и вместе с другими" (Writing Alone and with Others).

Шнайдер убеждена, что голос и право описывать свою жизнь, воображаемые миры (…и так далее) есть у каждого. Но все мы так или иначе сталкивались с практиками обесценивания и затыкания рта (“Мало ли что ты скажешь”, “О, глядите, умная нашлась”, “За кого ты себя принимаешь”, “Хотеть не вредно, сядь в уголочек — и хоти”, “Сначала хоть научись писать грамотно”, “Все, сказанное вами, может быть использовано против вас” и т.п.). Кто-то сталкивался с ними дома, кто-то — в школе, кто-то — позже. Кто-то продолжает сталкиваться с ними в силу принадлежности к маргинализованной группе. Так или иначе, практически все мы усвоили это притеснение и оно продолжает влиять на нас.

Письменные практики, как их понимает Пэт Шнайдер, направлены в первую очередь на освобождение от внутреннего притеснения, на восстановление собственного голоса, права рассказывать свои истории и описывать жизнь. В этом есть личная, приватная задача — мы пишем в первую очередь для себя; любое произведение, сколь угодно малое, создает автора, и это самое главное — создавать себя как автора, субъекта, способного так или иначе относиться к происходящему, занимать позицию по отношению к этому, принимать решения и совершать поступки.

Притеснение и практики “затыкания рта” способствуют разобщению людей, их изоляции друг от друга. Если я не имею право рассказывать о том, что со мной происходит, и ты не имеешь права рассказывать, что с тобой происходит, как ты и я можем узнать, что мы не одиноки в своих переживаниях? Как мы можем, находясь в изоляции и молчании, понять, что то, что мы считаем нашими личными проблемами, — это, на самом деле, проблемы, общие для многих людей? А значит, проблема не лично в нас, не в том, что лично мы какие-то дезадаптированные уроды. Когда нам удается написать свои истории и поделиться ими друг с другом, засвидетельствовать их, мы начинаем понимать, что проблемы не внутри отдельного человека; а значит, и решать их нужно не на индивидуальном уровне. Письменные практики становятся мостом между личным освобождением от притеснения — и созданием сообществ.

В первой части книги (“Пишем в одиночку”) Пэт Шнайдер подробно описывает “писательскую травму”, которой подверглись многие из нас. Это могла быть жесткая критика и обесценивание, умаление и высмеивание наших попыток что-то выразить в слове; это могло быть нарушение нашего права на тайну, когда кто-то прочел наши приватные записи без нашего разрешения (…и так или иначе использовал это против нас). В этой части книги Шнайдер подробно описывает варианты работы с внутренним цензором и внутренним критиком, и упоминает практики свободного и структурированного письма. Она пишет, почему бывает трудно начать писать, почему бывает трудно снова приступить к письму после перерыва (и как это преодолеть), и чем в этом может быть полезен “писательский дневник”. Она рассматривает этические вопросы, связанные с публикацией автобиографических произведений.

Вторая часть (“Пишем вместе с другими”) посвящена писательским группам, которые Шнайдер и ее ученицы ведут в местном сообществе, а также для различных непривилегированных групп населения (в колониях для несовершеннолетних, в тюрьмах, в поселениях для мигрантов, в центрах помощи несовершеннолетним беременным, в больницах и в программах поддержки людей, ухаживающих на дому за тяжелобольными, в реабилитационных центрах для потребителей наркотиков, в домах престарелых и т.п.). Она подробно описывает типичную структуру занятия и принципы, лежащие в ее основе, особенно подчеркивая некритикующее свидетельствование, когда кто-то из участников читает фрагменты написанного. Она подробно описывает роль и обязанности ведущего подобной группы, в частности, как ведущий может способствовать наращиванию писательского мастерства участников, не подвергая их ретравматизации. (Она подчеркивает, что, следуя обозначенным ею принципам, такую группу может собрать любой человек).

Меня очень затронуло ее описание того качества отношений, того качества общения, которое складывается в подобных группах. Шнайдер говорит, что это не терапевтические группы, потому что никто никого там не подвергает терапии. Но это группы исцеления, потому что исцеление там как раз и случается — за счет поддерживающего свидетельствования, признания и восстановления авторства. Легко начать фантазировать, как бы круто было, если бы все желающие могли участвовать в таких группах, собираться раз в неделю по 8-12 человек на 2-3 часа… как это могло бы способствовать исцелению, особенно в нынешние времена.

К сожалению, в 2020 году Пэт Шнайдер умерла. Но она сделала огромное дело, и можно продолжать у нее учиться.

БИБЛИОТЕКА ПИСЬМЕННЫХ ПРАКТИК